Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-2 [СИ]

На момент, когда состоялось это заседание — Премьер-министром Израиля вот уже несколько лет был человек по имени Беньямин Нетаньяху. По мнению лидеров оппозиции — партии Авода — это был слишком долгий срок, тем более для человека, относительно которого были серьезные подозрения в коррупции. Однако, арабская весна и последовавшее за ней резкое обострение обстановки со всеми соседями сделали миротворческие заявления партии Авода звучащими не слишком убедительно. И если выборы девятого года Ликуд проиграл Аводе[7] с минимальным счетом — выборы тринадцатого года он выиграл, причем так, что не пришлось создавать широкую коалицию как в девятом. Как показали последующие события — ничего хорошего в господстве Ликуд не было, а выборы тринадцатого года стали последними в истории Израиля.

Беньямин Нетаньяху был братом национального героя Йонатана Нетаньяху, погибшего при штурме аэропорта Энтеббе с израильскими заложниками. Сам Нетаньяху учился в США, ходил в американскую школу и учился в престижнейшем MIT,[8] потом служил в армии — но ничем особым не отличился и рано ушел в политику. Среди израильских политиков он считался проводником интересов США в Израиле, твердым сторонником проамериканского курса, что и сыграло катастрофическую роль и в четырнадцатом и в пятнадцатом.

Нетаньяху был внутри намного слабее и хуже, чем это было принято представлять в среде его сторонников, то что он возглавил правый Ликуд после целой череды боевых генералов ничем хорошим не грозило. Он всегда использовал славу своего погибшего брата. Он считался экспертом по борьбе с терроризмом и даже основал институт по проблемам терроризма, названный… догадайтесь, в честь кого…[9] но при этом — он сам никогда не боролся с терроризмом, не понимал, какие мотивы движут террористами и какие реально эффективные методы противодействия терроризму существуют. Возможно, если бы он подольше послужил в армии, поработал в спецслужбах — это понимание появилось бы — но этого не было. Его жесткость в работе с арабским миром была обусловлена не внутренней твердостью и даже не желанием отомстить за погибших от рук террористов и боевиков сослуживцев. Он был вынужден вращаться в среде боевых офицеров — и для того, чтобы не выглядеть там сосунком, он был вынужден занимать самые крайние, самые агрессивные позиции, порой он даже не понимал, что предлагает и о чем говорит. Отсутствие реального боевого опыта и опыта работы в спецслужбах делали его чрезвычайно уязвимым при длительной и многофакторной игре — не имея богатого личного опыта, он не знал, как реагировать в той и иной ситуации и выбирал простейшее — тупо и упорно стоять на своем. Пусть даже было больно и становилось все больнее и больнее.

Негативом для его должности был и его опыт длительного проживания в США. Этот опыт не дал сформироваться подлинному, осознанному патриотизму, когда свою страну любишь не потому, что иначе нельзя — а за что-то конкретное, пусть даже и за березы на пригорке, которых нет больше нигде в мире. И в то же время Нетаньяху подсознательно преклонялся перед США, перед мощью американского государства и в его подсознании постоянно сидела мыслишка, что во что бы они не впутались, Америка придет и выручит. О том, что Америка может играть против Израиля и даже предать Израиль — он даже не задумывался, потому что это означало бы крушение всей системы его жизненных ценностей. Он просто не смог бы дальше осознанно жить с этим.

Подготовку к нанесению удара по Ирану он начал сразу после того, как его партия победила на парламентских выборах. Про удар по Ирану говорили и до этого — но он был невозможен. Невозможен по многим причинам, но главной из них была — неготовность Израиля к его проведению. Соединенные штаты Америки вовсе не горели желанием ввязываться в еще одну войну на Ближнем Востоке, по признакам сулившую быть длительной, жестокой и кровопролитной. Уже в одиннадцатом, после того, как была допущена серьезная ошибка в Ливии — даже республиканцы выразили серьезные сомнения в необходимости вести еще хоть какие-то войны помимо тех, из которых надо как то выпутываться. А когда на Президента сильно давили с нескольких сторон, настаивая на вторжении в Сирию — влиятельная группа конгрессменов и сенаторов, причем среди которых были и республиканцы и демократы — пригрозили начать процедуру импичмента в случае, если начнется еще одна война с участием США.

В самом же Израиле — межпартийная широкая коалиция держалась на соплях, она могла удержаться в мирное и спокойное время, но война почти автоматически приводила к досрочным парламентским выборам с непредсказуемыми результатами. Именно поэтому — Израиль не решился предпринимать активные шаги против арабской весны — хотя в перспективе это угрожало самому существованию государства Израиль. Беньямин Нетаньяху чувствовал шаткость кресла под ним и делал все, чтобы не расшатать его еще больше. Ариэль Шарон наверное поступил бы по-другому, он прежде всего думал бы об Израиле и лишь потом — о выборах. Но Нетаньяху не был похож на Шарона…

Тогда же — Израиль создал временную коалицию со страной, с которой до этого никогда никаких коалиций не создавал — с Великобританией. Происходи дело сто лет — и участь Ирана была бы решена, но не сейчас. Ни у одной из стран не было собственных авианосцев, а значит — не было и флота. Поэтому — такой союз за глаза называли «брачным союзом импотентов».

В двенадцатые — тринадцатые — в США и в Израиле происходил выборный цикл, когда любые телодвижения чреваты. И там и там — бюджет был не сказать, что полон, народ не сказать, что доволен. В итоге — в США власть сменилась, в Израиле нет. В США к власти пришли крайне правые, они в принципе были за войну — но контактов с Израилем не имели. Так прошли два критически важных года, за которые Иран успел выработать достаточно обогащенного урана, чтобы начинить им десять ядерных боеголовок.

Наконец, в четырнадцатом году, под лозунгом «лучше поздно, чем никогда» — решили наступать. Воздушный удар Израиля, затем по необходимости — США и высадка. Цели высадки планировались крайне ограниченными — захват основных нефтегазоносных провинций Ирана (американцами, а не израильтянами, это их фунт мяса), нефтеперерабатывающей инфраструктуры и отгрузочных мощностей. Все было не только удобно расположено на берегу Персидского залива — но и отделялось от остальной территории Ирана длинным горным хребтом, представлявшим собой великолепную естественную линию обороны, не слишком высокую, но и не слишком низкую, в самый раз.

Готовясь к выступлению, Нетаньяху приказал разведывательным службам Израиля оценить боеготовность армий стран — соседей, в основном конечно исламистского Египта и сделать прогноз относительно того, насколько боеспособны эти армии. Как на них сказались чистки исламистов — сильно, слабо, никак не сказались. Что из себя представляет исламская милиция, чем она вооружена и насколько боеспособна. Смогут ли военные выполнить приказ о наступлении на Израиль, если таковой будет отдан. Нетаньяху хоть и не имел достаточного военного опыта и сам, добровольно привязал себя к американской политике — все же он еще не лишился ума, чтобы «насухую» принимать американские обещания. Готовя серьезную операцию против Ирана — он понимал: может случиться так, что ВВС Израиля понесут тяжелые потери, быстро восстановить их боеспособность не удастся. В этом случае вставал ключевой вопрос — смогут ли страны, окружающие Израиль поодиночке или вместе напасть на Израиль, пользуясь его слабостью и осуждением международного сообщества — и если да, то каковы их шансы на успех.

До сего дня — сообщения, какие премьер приказал доставлять ему ежедневно — приходили обнадеживающие. Государственные перевороты, последовавшие за этим междоусобицы и чистки — резко снизили военную опасность всех окружающих Израиль стран. Да, при этом резко выросла опасность террористическая — но это совсем не то. Обстрелы Кассамами, взрывы на остановках — не сравняться с обрушивающейся на страну танковой лавиной как в семьдесят втором. Кроме того — парадоксальным образом, приходящие к власти исламисты считали себя носителями самого чистого ислама и увлеченно грызлись с представителями других стран и других групп. Шансы, что они договорятся о совместных эффективных действиях против Израиля — стремились к нулю. А замена профессионального офицерского корпуса фанатиками, прекращение совместных тренировок с армиями развитых государств, прекращение поставок запчастей к технике, отсутствие нормального технического обслуживания сложной техники из-за резкого падения профессионального уровня военных — делало угрозу военного нападения и вовсе призрачной. Но та информация, какую подали ему на стол сегодня днем — перевернула все.